📖 19 mins.

Рамон К. Сан, Митали Фадиа, Джейн Е. Дальстром, Кристофер Р. Париш, Филип Г. Борд, Аннеке К. Блэкберн

R.C. Sun, P. G. Board, A. C. Blackburn
Molecular Genetics Group, John Curtin School of Medical Research, Australian National University, P.O. Box 334, Canberra 2601, Australia e-mail: [email protected]

M.Fadia, J. E. Dahlstrom
Отделение анатомической патологии, госпиталь Канберры и медицинская школа Австралийского национального университета, Уоден ACT 2606, Австралия

C.

Р. Париш
Группа биологии рака и сосудов, Школа медицинских исследований Джона Куртина, Австралийский национальный университет, Канберра ACT 0200, Австралия


Получено: 17 апреля 2009 г.
Принято: 2 июня 2009 г.
Опубликовано: 19 июня 2009 г

Аннотация

Гликолитический фенотип является широко распространенным явлением в солидных формах рака, включая рак молочной железы. Дихлорацетат (ДХА) недавно был предложен в качестве нового и относительно нетоксичного противоракового агента, который может обратить гликолитический фенотип в раковых клетках через ингибирование киназы пируватдегидрогеназы. Мы изучили действие DCA против клеток рака молочной железы, в том числе в высокометастатической модели in vivo. Было установлено, что DCA in vitro ингибирует рост нескольких линий клеток рака молочной железы. Дальнейшее изучение клеток аденокарциномы молочной железы крысы 13762 MAT показало, что изменение гликолитического фенотипа под действием ДКА коррелирует с ингибированием пролиферации без увеличения гибели клеток. Это происходило несмотря на небольшое, но значительное увеличение активности каспазы 3/7, что может сенсибилизировать раковые клетки к другим апоптотическим триггерам. In vivo DCA вызвал 58%-ное снижение количества метастазов в легких, наблюдаемых макроскопически после инъекции 13762 клеток MAT в хвостовую вену крыс (P = 0,0001, n ≥ 9 на группу). Эти результаты показывают, что DCA обладает антипролиферативными свойствами в дополнение к про-апоптотическим свойствам и может быть эффективен против высоко метастатического заболевания in vivo, что подчеркивает его потенциал для клинического применения.


Ключевые слова: Дихлорацетат, рак молочной железы, гликолиз, метастазы, животная модель

© Springer Science+Business Media, LLC. 2009


ВВЕДЕНИЕ

Гликолитический фенотип, часто называемый эффектом Варбурга, является широко распространенным явлением в большинстве форм рака, при котором происходит высокая скорость поглощения глюкозы и гликолиза при подавленном митохондриальном дыхании, несмотря на присутствие кислорода. Считается, что эта метаболическая характеристика была приобретена для производства АТФ во время анаэробной эволюции опухоли; однако все больше данных указывает на то, что гликолитический фенотип сопровождается изменениями экспрессии генов, которые тесно связаны с опухолеродными процессами, такими как устойчивость к апоптозу и повышенный метастатический потенциал [1,2].

Существование гликолитического фенотипа при раке молочной железы хорошо описано. Измененный биоэнергетический клеточный индекс (БЭК) и глубокий сдвиг в сторону усиления гликолитического фенотипа был зарегистрирован в раке молочной железы по сравнению с парными биопсиями нормальной ткани молочной железы и коррелировал с общей и безболезненной выживаемостью пациентов [3,4]. Инвазивность нескольких клеточных линий рака молочной железы коррелирует с более высоким конститутивным уровнем транскрипционного фактора HIF-1α в нормоксических условиях и снижением индукции HIF-1α в условиях гипоксии, а также с более высокой продукцией лактата [5]. Иммуногистохимически повышение уровня двух маркеров гликолитического фенотипа (транспортера глюкозы GLUT1 и Na+/H+ обменника NHE-1) наблюдалось в микроинвазивных очагах протоковой карциномы in situ (DCIS), что указывает на то, что адаптация к гипоксии и ацидозу может представлять собой ключевые события при переходе от in situ к инвазивному раку молочной железы [6]. Поэтому изменение гликолитического фенотипа для предотвращения метастазирования и рецидивов рака молочной железы является актуальной стратегией лечения.

Пируватдегидрогеназа (ПДГ) регулирует превращение пирувата в ацетил-КоА и, следовательно, может контролировать поток метаболитов из гликолиза в цикл лимонной кислоты и, следовательно, выработку АТФ митохондриями. PDH регулируется киназой пируватдегидрогеназы (PDK), которая фосфорилирует и инактивирует PDH [7]. Дихлорацетат (ДХА) ингибирует PDK и недавно был предложен в качестве нового и относительно нетоксичного противоракового средства [8]. Было показано, что ДХА изменяет гликолитический фенотип в ряде линий раковых клеток, деполяризуя потенциал гиперполяризованной внутренней мембраны митохондрий до нормального уровня и увеличивая митохондриальный метаболизм [8,9]. Поскольку DCA направлен на изменения, происходящие в процессе опухолеобразования, он может быть эффективен против раковых клеток без токсичности для нормальных клеток. В настоящее время DCA находится в фазе III клинических испытаний для лечения хронического молочнокислого ацидоза при врожденных митохондриальных нарушениях [10,11] и, таким образом, имеет потенциал для быстрого продвижения в клинику для других применений, поскольку он прошел фазу I/II испытаний на токсичность на людях [12]. В настоящее время проводятся клинические испытания по оценке его токсичности у онкологических больных (http://www.clinicaltrials.gov), однако для определения того, какие опухоли и каких пациентов целесообразнее всего лечить с помощью DCA, необходимы контролируемые эксперименты для понимания противораковой активности DCA.

В данном исследовании клеточная линия аденокарциномы молочной железы крысы была использована для изучения действия DCA как in vitro, так и in vivo. Полученные результаты позволяют предположить механизм действия DCA в этих клетках как антипролиферативного, а не вызывающего апоптоз агента, и демонстрируют, что DCA может быть эффективен in vivo для снижения роста метастатических раковых клеток, что повышает его значимость для лечения рака молочной железы.

Материалы и методы

Культура клеток
13762 Клетки аденокарциномы молочной железы крысы MAT (клетки MAT) поддерживали in vitro, как описано ранее [13]. Клетки V14 были получены из спонтанной аденокарциномы молочной железы, возникшей у мыши BALB/c-Trp53+/- [14].

Рост клеток
Клетки подвергали воздействию 1-5 мМ DCA (Sigma Chemical Co St. Louis, MO) в течение 1-4 дней в 96-луночных планшетах, с ежедневным обновлением среды и DCA, а жизнеспособность клеток измеряли по поглощению нейтрального красного [15].

Апоптоз
Активность каспазы 3/7 в клетках MAT оценивали с помощью Caspase-Glo 3/7 assay (Promega Corp., Madison, WI) в соответствии с инструкциями производителя. Апоптоз оценивали методом проточной цитометрии после окрашивания клеток меченым FITC аннексином-V (BD Pharmingen, NJ) и йодистым пропидием (PI) (Sigma Chemical Co St. Louis, MO).

Пролиферация
Клетки окрашивали 5 мкМ карбоксифлуоресцеин сукцинимидиловым эфиром (CFSE) и исследовали методом флуоресцентно-активированного анализа сортировки клеток [16].

Клеточный метаболизм
Внутренний уровень АТФ в клетках MAT оценивали с помощью анализа CellTiter-Glo (Promega Corp., Madison, WI) в соответствии с инструкциями производителя. Уровень внеклеточного лактата определяли спектрофотометрически путем измерения преобразования NAD в NADH при 340 нм лактатдегидрогеназой в нейтрализованных перхлорной кислотой экстрактах среды [17].

13762 Метастазирование клеток MAT in vivo
Эксперименты на животных проводились с одобрения Комитета по этическим экспериментам на животных Австралийского национального университета в соответствии с руководящими принципами, установленными Австралийским национальным комитетом по здравоохранению и медицинским исследованиям. Трем группам самок крыс Fischer 344 (возраст 10-13 недель) вводили 2 ×105 клеток 13762 MAT в латеральную хвостовую вену [13]. Крысы группы 1 (контроль) не получали лечения. Перед инъекцией группы 2 (низкая доза) и 3 (высокая доза) в течение 7 дней получали перорально DCA в питьевой воде в концентрации 0,2 г/л (23 мг/кг) для истощения активности GSTZ1 и максимизации биодоступности DCA [18]. В день введения клеток пероральная доза была увеличена до 0,75 г/л (среднее потребление воды 115 мл/кг/день), что соответствует суточной дозе 86 мг/кг без существенного изменения потребления воды (контроль 120 мл/кг/день). Крысы в группе 3 подверглись дополнительной обработке DCA (высокая доза), получая 200 мг/кг/день внутрибрюшинно (i.p.) в фосфатном забуференном физиологическом растворе (нейтрализованном и стерилизованном на фильтре), причем первая инъекция была сделана приблизительно за 2 часа до введения клеток. Экстраполируя опубликованные данные [18,19], можно предположить, что пероральная дозировка приведет к концентрации ДКА в плазме крови в диапазоне 0,5-1 мМ, а дополнительное введение 200 мг/кг внутривенно увеличит этот показатель примерно в три раза — до 1,5-3,0 мМ.

Крыс убивали через 14 дней после введения опухолевых клеток, а легкие фиксировали в растворе Буэна. Количество метастазов в легких оценивали под препаровальным микроскопом. Две самые большие доли из каждого легкого впоследствии подвергались парафиновой эмбарго, а затем окрашивались для микроскопической оценки. Оценивали количество микроскопических поражений, их размер и количество митозов на поле высокой мощности (hpf). Сообщалось о наличии или отсутствии опухолевого некроза и регистрировалась плотность опухоль-ассоциированных лимфоцитов (единичные/слабые/умеренные/тяжелые).

Активность GSTZ
DCA метаболизируется до глиоксилата глутатионтрансферазой GSTZ1-1 в печени, но DCA может ингибировать свой собственный катаболизм, образуя неактивный фермент-субстратный комплекс с GSTZ1 [20]. Чтобы обеспечить эффективную доставку ДКА, активность GSTZ1 измеряли в печени крыс в соответствии с ранее описанным методом [21].

Статистический анализ
Данные FACS получали с помощью программного пакета Cell Quest (BD Bioscience, Rockville, MD) и анализировали с помощью FlowJo (Tree Star Inc, OR). Расчеты проводили с помощью программного пакета GraphPad Prism®, а для оценки различий между DCA-обработанной и контрольной группами применяли t-тест Стьюдента. Статистически значимым считалось значение P менее 0,05. Данные представлены как среднее ± стандартное отклонение.

Результаты

DCA подавляет рост клеток рака молочной железы
Для изучения чувствительности клеток рака молочной железы к DCA мы обработали группу клеточных линий рака молочной железы 5 мМ DCA (рис. 1a). Клетки MCF-7, T-47D, 13762 MAT и V14 показали снижение числа клеток на 60-80% на 4-й день лечения, тогда как клетки 4T1 были нечувствительны. В отличие от этого, DCA не оказывал никакого влияния на рост нераковой контрольной линии клеток MCF-10A.

Рисунок 1. Влияние DCA на рост клеток. a Панель клеточных линий рака молочной железы, демонстрирующих различную чувствительность к 4-дневному воздействию 5 мМ DCA. MCF-10A — нераковый контроль. b Временной ход ингибирования роста клеток MAT под действием DCA. c Дозовый ответ клеток MAT на DCA на 4-й день лечения DCA

Влияние DCA на клетки MAT было изучено как in vitro, так и in vivo. Реакция клеток MAT на ДКА зависела как от времени, так и от дозы (рис. 1б, в). Самый сильный эффект наблюдался на 4-й день, когда клетки MAT, обработанные 5 мМ DCA, содержали на 68 ± 5% меньше клеток, чем контрольные культуры (n = 3, P < 0,0001). Чтобы определить причину снижения числа клеток, были измерены пролиферация и апоптоз клеток. С помощью анализа пролиферации клеток CFSE было обнаружено, что через 3 дня клетки MAT, обработанные 5 мМ DCA, показали значительно более высокую флуоресценцию по сравнению с необработанными клетками (P = 0,0009; n = 3), что указывает на уменьшение деления клеток (рис. 2a). Это было заметно даже при 1 мМ DCA. В отличие от этого, апоптоз не увеличивался под действием ДКА (рис. 2b-d). Обработка 5 мМ DCA показала небольшое (15%), но статистически значимое увеличение активности каспазы 3/7 через 3 ч (рис. 2b); однако это было минимальное увеличение по сравнению с положительным контролем со стауроспорином (2,2-кратное). Окрашивание аннексином V и PI также показало, что обработка 5 мМ DCA не смогла вызвать апоптоз в клетках MAT даже после 24 ч инкубации (рис. 2c, d).


Рисунок 2. Влияние DCA на показатели клеточной пролиферации a и апоптоза b-d в клетках MAT. a Средняя флуоресценция клеток CFSE после 3 дней лечения DCA. b Активность каспазы 3/7 после 3 ч лечения. Процент ранних c и поздних d апоптотических клеток. Стауроспорин является положительным контролем для индукции апоптоза

ДКА изменяет гликолитический фенотип
Обработка клеток MAT 5 мМ ДКА в течение 30 мин привела к повышению общего уровня АТФ на 18 ± 3% (n = 3, P = 0,009), и этот эффект сохранялся в течение 3 ч. Через 12 ч обработки ДКА концентрация внеклеточного лактата снизилась на 16,3 ± 5,3% (n = 4, P = 0,01). Эти данные подтверждают реверсию гликолитического фенотипа клеток MAT под действием ДКА.

DCA уменьшил рост опухоли in vivo
После внутривенного введения клеток MAT количество метастазов у крыс в группе с низкой дозой DCA (получавших ∼86 мг/кг DCA только перорально) не изменилось. Напротив, у крыс в группе высокой дозы ДКА (получавших ежедневные внутривенные инъекции 200 мг/кг/день ДКА в дополнение к пероральному приему ДКА) макроскопически наблюдалось значительное снижение числа опухолей легких на 58 ± 17% (P = 0,0001, n ≥ 9 на группу) (рис. 3). Микроскопически, однако, количество поражений не изменилось в трех группах (6,4 ± 2,8, 7,1 ± 3,4 и 6,2 ± 3,2 на 5 полей высокой мощности для контрольной, низкой и высокой доз, соответственно). В очагах поражения у крыс, обработанных высокой дозой ДКА, развивалось меньше опухолевых некрозов и было больше митозов (9,4 ± 7,0 против 20,2 ± 9,2 на 5 hpf в контроле и высокой дозе ДКА, соответственно, P = 0,03) (рис. 4). Апоптотические тельца не были характерны ни для одной из групп. Лечение DCA также привело к умеренной лимфоцитарной инфильтрации, особенно по краям опухолей, в то время как в контрольной группе наблюдались лишь единичные опухолеассоциированные лимфоциты (рис. 4).

Рисунок 3. Исследования in vivo. Легкие крыс, демонстрирующие метастазы, образовавшиеся у контрольной a и обработанной высокой дозой DCA b крыс Фишера после введения клеток MAT в хвостовую вену. c Метастазы в легких на одну крысу для контрольной группы, групп обработки низкой и высокой дозой DCA. d Активность GSTZ1 в печени у тех же крыс

Рисунок 4. Фотомикрофотографии, показывающие центральный некроз и c отсутствие лимфоцитарного инфильтрата у контрольной крысы. У крыс, обработанных высокой дозой DCA, опухоли b развивали меньший некроз, а d были связаны с умеренным лимфоцитарным инфильтратом. (Окраска H и E, оригинальное увеличение(a, b) ×100,(c, d) ×400)

Активность GSTZ1-1 была измерена в печени крыс, обработанных DCA и несущих опухоли, чтобы подтвердить воздействие DCA на крыс. В группах лечения низкой и высокой дозой наблюдалось снижение активности GSTZ1-1 в печени на 93% и 95% соответственно после лечения ДКА, что указывает на почти полное удаление активности GSTZ1-1 при обеих дозах.

Обсуждение

Гликолитический фенотип встречается почти повсеместно в карциномах молочной железы и ассоциируется с микроинвазивными очагами и худшими результатами выживания [2-5]. DCA является ингибитором PDK и способен обратить гликолитический фенотип. В данном исследовании мы сообщаем, что ряд клеточных линий рака молочной железы чувствительны к DCA, причем ингибирование роста наблюдается в течение нескольких дней лечения (рис. 1). Исследования in vitro на клетках MAT ясно показали, что это связано с ингибированием пролиферации, без признаков апоптоза или гибели клеток (рис. 2). Это контрастирует с опубликованными на сегодняшний день исследованиями по лечению DCA клеток рака эндометрия, простаты и легких, где в большинстве случаев отмечалось усиление апоптоза без влияния на распределение клеточного цикла [9,22], или усиление апоптоза, сопровождаемое снижением пролиферации [8]. Только две из шести клеточных линий, о которых сообщалось, показали какие-либо изменения в распределении клеточного цикла после обработки DCA, одна из них была с остановкой G0/G1, а другая — с остановкой S и G2/M [9,22]. Хотя DCA подавляет рост клеток в широком диапазоне раковых клеток, механизм, по-видимому, зависит от клеточной линии. Отсутствие апоптоза в клеточной линии рака молочной железы человека T-47D после обработки DCA также наблюдалось (данные не показаны), что указывает на то, что этот ответ не является уникальным для клеток MAT, но может быть характерен для клеток рака молочной железы. Это интригующая возможность, которая станет предметом дальнейшего исследования. В качестве альтернативы, отсутствие апоптоза может быть связано с высоким уровнем белков выживания клеток, таких как Bcl-2, survivin и PUMA, в конкретных протестированных клеточных линиях. Экспрессия этих факторов выживания была снижена при обработке DCA в клетках рака простаты, легких и эндометрия [8,22], и это может способствовать наблюдаемому апоптотическому ответу.

Чувствительность клеточных линий рака молочной железы к ДКА варьировала от 20 до 80% ингибирования роста клеток в течение 4 дней лечения 5 мМ (рис. 1), при этом наименее чувствительными оказались клетки 4T1. Чувствительность к DCA может определяться множеством факторов, включая способность метаболизировать DCA через GSTZ1 или сверхэкспрессию различных изоформ PDK. Существует четыре изоформы PDK с Kis для DCA 1,0, 0,2, 8,0 и 0,5 мМ, соответственно [23]. В то время как PDK1, 2 и 4 будут ингибироваться концентрациями DCA, использованными в данном исследовании, PDK3 не будет ингибироваться. Экспрессия PDK3 обычно ограничена семенниками [23], хотя экспрессия и индукция гипоксией PDK3 были зарегистрированы для нескольких линий раковых клеток [24]. В настоящее время ведутся исследования по корреляции экспрессии PDK с чувствительностью к DCA и определению того, на какие опухоли DCA действует наиболее эффективно.

Также наблюдалось небольшое увеличение активности каспазы 3/7. Вероятно, это может быть связано с реактивацией электронно-транспортной цепи под действием ДКА и повышением продукции реактивных видов кислорода и азота в митохондриях [25]. Это увеличение базального уровня активности каспаз может быть недостаточным, чтобы вызвать апоптоз; однако это может указывать на то, что DCA может быть использован для сенсибилизации раковых клеток к другим апоптотическим триггерам, таким как гипоксия, радиация или другие химиотерапевтические агенты. Эти потенциальные синергетические эффекты требуют дальнейшего анализа.

In vivo реверсия гликолитического фенотипа путем воздействия на сопряжение пирувата с ацетил-КоА в гликолизе и митохондриальном дыхании была ранее продемонстрирована как эффективное средство против роста первичной опухоли в двух моделях [1,8]. Мы продемонстрировали потенциальную эффективность DCA в отношении метастатического заболевания in vivo на модели клеток MAT. В то время как макроскопическое количество поражений легких уменьшилось под действием высокой дозы DCA, количество микроскопических поражений не изменилось, что говорит о том, что основной эффект DCA был связан с размером опухолей, а не с уменьшением количества клеток, способных образовывать опухоли в легких. Наблюдение меньшей частоты некроза в опухолях, обработанных ДКА, также согласуется с механизмом ингибирования роста, как это наблюдалось in vitro. Увеличение числа митозов первоначально противоречит этому, предполагая более высокую скорость пролиферации; однако мы предполагаем, что это может быть связано с остановкой клеточного цикла под действием DCA до анафазы, что приводит к накоплению клеток, представленных в виде митотических фигур. Интересно, что у животных, обработанных высокой дозой DCA, наблюдалось увеличение количества опухолеассоциированных лимфоцитов. Более сильному иммунному ответу против опухолей может способствовать снижение уровня лактата в опухоли, достигнутое при лечении DCA, поскольку было показано, что высокая концентрация молочной кислоты снижает функцию Т-клеток [26]. Эксперименты с клетками V14 in vivo показывают, что клетки V14 чувствительны к DCA in vivo аналогично клеткам MAT, при этом наблюдается снижение роста первичной опухоли и увеличение присутствия лимфоцитов (данные не показаны), что указывает на то, что эти эффекты in vivo не являются уникальными для клеток MAT.

Использование агентов в миллимолярных концентрациях часто считается несостоятельным. Однако миллимолярные сывороточные уровни ДКА (0,3-1 мМ) хронически поддерживались у пациентов при пероральном введении ДКА в дозе 25 мг/кг/день [27]. При остром лечении пациентов во время трансплантации печени переносится до 80 мг/кг внутривенно [28]. Хотя эффективная доза DCA in vivo в этой крысиной модели была высокой, расчетная концентрация в плазме, достигнутая in vivo (1,5-3 мМ, см. раздел «Методы»), сходна с концентрацией у людей, получающих 25 мг/кг/день, и поэтому подходит для клинических условий. Этот диапазон концентрации в плазме также коррелирует с ингибированием пролиферации in vitro (до 1 мМ, рис. 2a) и с Ki для ингибирования PDKs под действием DCA [23], что подтверждает предположение о том, что PDK является мишенью, ответственной за противораковую активность DCA.

Хотя хроническое лечение DCA у пациентов с MELAS привело к некоторой обратимой периферической нейротоксичности [10], токсичность DCA для тканей, уязвимых для классических цитотоксических агентов, минимальна [8,29], что делает его хорошим кандидатом для комбинированной терапии. Например, хотя DCA необратимо ингибирует GSTZ1 (рис. 2d), у мышей, леченных DCA, не наблюдается истощения лимфоцитов, наблюдаемого у мышей с генетическим дефицитом GSTZ [21,30]. Таким образом, изменение гликолитического фенотипа при раке молочной железы путем ингибирования PDK с помощью DCA является многообещающей противораковой стратегией, а также демонстрирует потенциальное применение альтернативных ингибиторов PDK, которые в настоящее время находятся в разработке [31]. Тем не менее, необходимы дальнейшие механистические исследования для понимания причинно-следственной связи между гликолитическим фенотипом и характеристиками опухоли, чтобы обеспечить эффективное управление метаболизмом раковых клеток в терапевтических целях.

Благодарности

Данное исследование было поддержано грантом Национального фонда рака молочной железы Австралии и премией NHMRC 366787 R.D. Wright Career Development Award.

ССЫЛКИ

1 Fantin VR, St-Pierre J, Leder P (2006) Уменьшение экспрессии LDH-a раскрывает связь между гликолизом, физиологией митохондрий и поддержанием опухоли. Раковая клетка 9:425-434
2 Gatenby R, Gillies RJ (2007) Glycolysis in cancer: a potential target for therapy. Int J Biochem Cell Biol 39:1358-1366
3 Isidoro A, Martnez M, Fernndez PL, Ortega AD, Santamara G, Chamorro M, Reed JC, Cuezva JM (2004) Alteration of the bioenergetic phenotype of mitochondria is a hallmark of breast, gastric, lung and oesophageal cancer. Biochem J 378:17-20
4 Isidoro A, Casado E, Redondo A, Acebo P, Espinosa E, Alonso AM, Cejas P, Hardisson D, Fresno Vara JA, Belda-Iniesta C, Gonzlez-Barn M, Cuezva JM (2005) Breast carcinomas comply the Warburg hypothesis and provide metabolic markers of cancer prognosis. Канцерогенез 26:2095-2104
5 Robey IF, Lien AD, Welsh SJ, Baggett BK, Gillies RJ (2005) Hypoxia-inducible factor-1α and the glycolytic phenotype in tumors. Неоплазия 7:324-330
6 Gatenby RA, Smallbone K, Maini PK, Rose F, Averill J, Nagle RB, Worrall L, Gillies RJ (2007) Cellular adaptations to hypoxia and acidosis during somatic evolution of breast cancer. Br J Cancer 97:646-653
7 Gudi R, Bowker-Kinley MM, Kedishvili NY, Zhao Y, Popov KM (1995) Diversity of the pyruvate dehydrogenase kinase gene family in humans. J Biol Chem 270:28989-28994
8 Bonnet S, Archer SL, Allalunis-Turner J, Haromy A, Beaulieu C, Thompson R, Lee CT, Lopaschuk GD, Puttagunta L, Bonnet S, Harry G, Hashimoto K, Porter CJ, Andrade MA, Thebaud B, Michelakis ED (2007) A mitochondria-K+ channel axis is suppressed in cancer and its normalization promotes apoptosis and inhibits cancer growth. Cancer Cell 11:37-51
9 Wong JY, Huggins GS, Debidda M, Munshi NC, Vivo ID (2008) Dichloroacetate induces apoptosis in endometrial cancer cells. Gynecol Oncol 109:394-402
10 Kaufmann P, Engelstad K, Wei Y, Jhung S, Sano MC, Shungu DC, Millar WS, Hong X, Gooch CL, Mao X, Pascual JM, Hirano M, Stacpoole PW, DiMauro S, Vivo DCD (2006) Dichloroacetate causes toxic neuropathy in MELAS: a randomized, controlled clinical trial. Неврология 66:324-330
11 Stacpoole PW, Kerr DS, Barnes C, Bunch ST, Carney PR, Fennell EM, Felitsyn NM, Gilmore RL, Greer M, Henderson GN, Hutson AD, Neiberger RE, O’Brien RG, Perkins LA, Quisling RG, Shroads AL, Shuster JJ, Silverstein JH, Theriaque DW, Valenstein E (2006) Controlled clinical trial of dichloroacetate for treatment of congenital lactic acidosis in children. Педиатрия 117:1519-1531
12 Pearson H (2007) Онкологические больные выбирают неодобренный препарат. Nature 446:474-475
13 Parish CR, Freeman C, Brown KJ, Francis DJ, Cowden WB (1999) Identification of sulfated oligosaccharide-based inhibitors of tumor growth and metastasis using novel in vitro assays for angiogenesis and heparanase activity. Cancer Res 59:3433-3441
14 Blackburn AC, McLary SC, Naeem R, Luszcz J, Stockton DW, Donehower LA, Mohammed M, Mailhes JB, Soferr T, Naber SP, Otis CN, Jerry DJ (2004) Потеря гетерозиготности происходит путем митотической рекомбинации у Trp53+/- мышей и связана с восприимчивостью к опухолям молочной железы у штамма BALB/c. Cancer Res 64:5140-5147
15 Schmuck E, Cappello J, Coggan M, Brew J, Cavanaugh JA, Blackburn AC, Baker RT, Eyre HJ, Sutherland GR, Board PG (2008) Удаление Glu155 вызывает дефицит глутатионтрансферазы Omega 1-1, но не изменяет чувствительность к триоксиду мышьяка и другим цитотоксическим препаратам. Int J Biochem Cell Biol 40:2553-2559
16 Quah BJ, Warren HS, Parish CR (2007) Monitoring lymphocyte proliferation in vitro and in vivo with the intracellular fluorescent dye carboxyfluorescein diacetate succinimidyl ester. Nat Protoc 2:2049-2056
17 Beutler E (1975) Red cell metabolism: a manual of biochemical methods, 2nd edn. Grune & Stratton Inc., New York
18 Saghir SA, Schultz IR (2002) Фармакокинетика малых доз и пероральная биодоступность дихлорацетата у наивных и лишенных GST-зета крыс. Environ Health Perspect 110:757-763
19 Gonzalez-Leon A, Schultz IR, Xu G, Bull RJ (1997) Pharmacokinetics and metabolism of dichloroacetate in the F344 rat after prior administration in drinking water. Toxicol Appl Pharmacol 146:189-195
20 Board PG, Anders MW (2005) Зета-трансфераза глутатиона человека. Methods Enzymol 401:61-77
21 Lim CEL, Matthaei KI, Blackburn AC, Davis RP, Dahlstrom JE, Koina ME, Anders MW, Board PG (2004) Мыши с дефицитом глутатионтрансферазы дзета/малеилацетоацетатной изомеразы демонстрируют ряд патологических изменений и повышенную экспрессию глутатионтрансфераз альфа, мю и пи классов. Am J Pathol 165:679-693
22 Cao W, Yacoub S, Shiverick KT, Namiki K, Sakai Y, Porvasnik S, Urbanek C, Rosser CJ (2008) Dichloroacetate (DCA) sensitizes both wild-type and over expressing Bcl-2 prostate cancer cells in vitro to radiation. Простата 68:1223-1231
23 Bowker-Kinley MM, Davis WI, Wu P, Harris RA, Popov KM (1998) Доказательства существования тканеспецифической регуляции комплекса пируватдегидрогеназы млекопитающих. Biochem J 329:191-196
24 Lu CW, Lin SC, Chen KF, Lai YY, Tsai SJ (2008) Индукция киназы-3 пируватдегидрогеназы гипоксия-индуцибельным фактором-1 способствует метаболическому переключению и устойчивости к лекарствам. J Biol Chem 283:28106-28114
25 DiPietrantonio AM, Hsieh T, Wu JM (1999) Активация каспазы 3 в клетках HL-60, подвергшихся воздействию перекиси водорода. Biochem Biophys Res Commun 255:477-482
26 Fischer K, Hoffmann P, Voelkl S, Meidenbauer N, Ammer J, Edinger M, Gottfried E, Schwarz S, Rothe G, Hoves S, Renner K, Timischl B, Mackensen A, Kunz-Schughart L, Andreesen R, Krause SW, Kreutz M (2007) Inhibitory effect of tumor cell-derived lactic acid on human T cells. Кровь 109:3812-3819
26 Mori M, Yamagata T, Goto T, Saito S, Momoi MY (2004) Dichloroacetate treatment for mitochondrial cytopathy: long-term effects in MELAS. Brain Dev 26:453-458
28 Shangraw RE, Lohan-Mannion D, Hayes A, Moriarty RM, Fu R, Robinson ST (2008) Dichloroacetate stabilizes the intraoperative acid-base balance during liver transplantation. Liver Transpl 14:989-998
29StacpoolePW, Gilbert LR, Neiberger RE, Carney PR, Valenstein E, Theriaque DW, Shuster JJ (2008) Evaluation of long-term treatment of children with congenital lactic acidosis with dichloroacetate. Педиатрия 121:e1223-e1228
30 Theodoratos A, Tu WJ, Cappello J, Blackburn AC, Matthaei K, Board PG (2009) Phenylalanine-induced leucopenia in genetic and dichloroacetic acid generated deficiency of glutathione transferase zeta. Биохим фармакол 77:1358-1363
31 Mayers RM, Leighton B, Kilgour E (2005) Ингибиторы PDH киназы: новая терапия для диабета II типа? Biochem Soc Trans 33:367-370

Связанный контент:

Добавить комментарий